могло указать на другой мир с коробков спичек и мыла было удалено. ДА только расстояние между гусеницами танков из третьего тысячелетия, не совпадало не с одним развалом Советских танков.

А так же немцы тщательно расспросили местных жителей и сбежавших из посёлка власовцев, и на основе этих данных, составили словесный портрет техники побывавшей в посёлке. И судя по тому как полицаи прочёсывали местность вокруг бывшего МТС, поиск улик был ещё не закончен.

Но одних улик было мало. Нужно было добыть образцы нового русского танка, чтобы знать чем Вермахту предстоит столкнутся в ближайшие время на Курской дуге. Поэтому район тут же был перекрыт усиленными Полицейскими батальонами, а над Партизанскими сёлами повисли самолёты.

Но район изобиловал оврагами поросшими лесом и болотами. Поэтому как только воздушная разведка не дала результата, в сторону Партизанских сёл отправились егеря, с задачей разведать округу и взять языков. Но только Корнелий знал куда уехали цирк, Поэтому в ближайшее время в этом районе должна была начаться войсковая операция, а партизаны и жители охраняемым ими сёл, выхватили бы за мальчишество генерала Вознесенского.

– Олень Калахский, – зло подумал Корнелий. – Хрен больше Романейцы увидят этот мир. Блин. Перед партизанами неудобно получилось. Надо их хоть предупредить.

Когда Принцу Корнелию было лет пятнадцать, он решил зло подшутить над своим отцом. А всё дело было в том, что Император Альбиона, дед Принца Корнелия, несмотря на свой громкий титул и богатство, даже на государственные приёмы приходил одетый как святой дервиш.

Альбионцы восторгались скромностью своего Императора, имперцы считали дракона Цезаря Наталя чудаком, а журналисты из Туристических миров называли Императора Альбиона паяцем. И лишь только узкий круг людей знал, что под халатом из серой мешковины скрывается Лич, которому чтобы у него билось сердце приходилось высасывать из безобидных кроликов жизнь.

А халат из мешковины и чёрная вуаль на лице, были лишь попыткой вызвать у людей жалость к святому дервишу и поток положительной энергии, который должен был излечить тело Дикого призрака с отрицательным зарядом души. Но со времён бойни на острове Цыганском прошло почти полсотни лет, а на личной ферме Императора Альбиона продолжали умирать кролики. А чтобы не стать кроликом на ферме Императора Альбиона, журналисты с Альбиона и Имперских миров старались не заострять внимание на халате из мешковины. И лишь журналисты из Туристических миров, надеясь на местные законы, пытались лить грязь на чудаковатого Императора. Но подобным брехунам затыкал рот полковник Романов, если до них раньше не добирались члены Ордена Седых, поскольку Князь Борис Наталь Невский, мало того что был женат на матери Цезаря Наталя, так ещё усыновил бастарда Светлейшего Князя Эрика Самарина.

Побаивался Императора Альбиона и его сын Император Карфагоса Князь Марий Наталь. Вот на этом Принц Корнелий и решил сыграть, когда затевал злую шутку. А подоплекой шутки была попытка отправить Принца Корнелия в гости к деду на Альбион. При всём уважение к своему деду и любви к бабушке Эклипс, патриархальный мир Польской Гренады был не тем местом которое могло понравится юному повесе, а в особняке Императора Альбиона ещё и подавали к столу чёрный ржаной хлеб.

Поэтому следовало спровоцировать скандал между двумя Императорами и вместо ненавистной Гренады отправится на остров Данди, где было тёплое море и смешливые бески, а алкоголь лился рекой. Поэтому Принц Корнелий, в первый же день в гостях у Императора Альбиона, стащил из дедовой библиотеке старинный фолиант касающийся оккультных наук Средневековой Европы и снёс его местным волдырям.

После того как Гренадские волдыри сняли копию с фолианта, Принц Корнелий получил точную копию деревянного Посоха Мертвеца Императора Альбиона. А что бы не насторожить Польских волдырей, которые боготворили своего Императора, халат из мешковины с капюшоном и чёрной вуалью, был заказан личному портному Императора Альбиона и от его имени.

Но когда портной прислал счёт за халат, сквалыга Императору Альбиона, пересчитав свои халаты в шкафу, поехал разбираться. Поговорив с портным, Император Альбиона покатил к своему сыну на Карфагос, куда накануне сбежал юный Принц Корнелий.

А юное создание, обрядившись в халат из мешковины, в это время полоскал мозги своему отцу, заставляя его оправдываться за шлюховатых телохранителей и невнимание к собственному сыну. Принц Корнелий был рослым мальчиком и к пятнадцати годам его Сумеречный кот был одного роста с Сумеречным котом Императора Альбиона. А хвост, которого не было у Сумеречного кота Цезаря Наталя, Принц Корнелий примотал скотчем к телу.

Но в самый разгар скандала, в комнату вошёл ещё один Император Альбиона и встал рядом с первым. Князь Марий Наталь тут же обвинил своего отца в провокации. На что настоящий Император Альбиона, задрал чёрную вуаль на лице двойника и явил своему сыну его сына и своего бестолкового внука.

Шутка понравилась даже Князю Марию, но по возвращению в Гренаду, Принцу Корнелию пришлось две недели отработать курьером, чтобы оплатить заказанный портному халат из мешковины. А поскольку за халат Принц Корнелий расплатился из своего кармана, то он оставил халат и посох себе, здраво рассудив что шутку можно повторить, если не над отцом, так над тем же Императором Карпатоса, который несмотря на то что сам был коронованным Королём Карпатоских Призраков, но побаивался Короля Альбионских Призраков.

Перейдя в тело Сумеречного кота, Корнелий облачился в халат из мешковины и, потыкав в землю деревянным посохом, направился в сторону ближайшего Партизанского села. Но поскольку то что держал в руках Корнелий было обычной палкой, то пришлось топать напрямую по дороге. Да и если бы даже Корнелий держал в руках настоящий Посох Мертвеца, то он не смог бы им воспользоваться, поскольку для этого нужна была дурная сила отрицательной энергии которой можно было колебать земную твердь. А в Имперских мирах такой силой обладал только Лич Цезаря Наталь.

Заперевшись в партизанское село, Корнелий очень удивился встретив там немцев. Не ну Корнелий знал что немцы быстро запрягают, но не думал что они без тщательно разведки полезут туда где можно было нарваться на русские танки.

Хотя посмотрев как ряженые в немецкую форму полицаи под видом обыска грабят дома, Корнелий понял что немецкое командование решило пожертвовать сбродом, чтобы выманить из леса таинственные русские танки, непонятно как оказавшиеся в Северной Белоруссии.

А тот сброд, что грабил село, явно не знал что такое Белоруссия Партизанская, поскольку устроил охоту на собак, а один из умников подпалил один из домов. А вошедшего в посёлок нищего пацана одетого в халат из мешковины, полицаи обнаружили только когда он попал в объектив фотоаппарата, при помощи которого один из полицаев фотографировал своих товарищей на фоне горящей хаты.

Детьми-побирушками полицаев было не удивить. Но взгляд фотографа зацепился за чёрную вуаль скрывающие лицо нищего. После чего Корнелия окружило с десяток полицаев и попытались заглянуть под чёрную вуаль, ещё раз доказав какие они лоси, поскольку не знали что под вуалью может скрываться лицо больного Чёрной оспой человека.

Поэтому Корнелию пришлось менять на ходу легенду и вместо больного оспой пацана, появился скандальный немецкий офицер, который в несколько фраз сказанных по-немецки, но с Прусским сленгом, поставил полицаев по стойке смирно и потребовал найти командира этого сброда, который партизаны ожидают в ближайшем лесу с намыленной верёвкой в руках.

Командиром оказался сопливый лейтенант, который в этот момент делал селфи на фоне виселицы на которой болтался местный старик, которой по всей видимости попытался прогнать грабителей из своего дома самым радикальным способом. И жертва этого способа сейчас лежали рядом с грузовиками, накрытая куском брезента.

А глупый летёха, мало того что оповестил всю округу приказав поджечь хату русского партизана, так ещё и делал селфи которые могло его самого привести на виселицу. Причём лейтенант так увлёкся, что пришёл в себя лишь после того как Корнелий долбанул посохом по фотоаппарату. После чего тупой командир карательной роты был смешан с тем дермом в котором он родился и получил приказ убираться из посёлка, пока сюда